Казахскоязычные СМИ, представители национальной интеллигенции и общественные деятели, называющие себя радетелями за родной язык, часто выражают озабоченность и даже возмущение тем, что немало представителей титульного этноса продолжает отдавать своих детей в русские классы. Кое-кто и вовсе требует запретить такую практику. Между тем, в других тюркских странах СНГ русскоязычное школьное образование из года в год приобретает всё большую популярность.
В Кыргызстане около половины всех детей занимаются в школах с одним языком обучения, остальные – в смешанных. В первых доля тех, кто получает знания на русском, выросла за последние двенадцать лет (2010-2022) с 17,9 до 24,6 процента, а в абсолютном выражении их количество увеличилось с 119,2 до 175,5 тысячи, или почти в полтора раза. К таким выводам приходишь, анализируя цифры, которые содержатся в отчётах Национального статистического комитета КР. Для сравнения: у нас, в Казахстане, если говорить об аналогичных общеобразовательных учреждениях, этот показатель в 2022-м оказался на уровне 21,2 процента, то есть ниже, чем в соседней республике.
Но в целом удельный вес учащихся русских классов в нашей стране тогда же, в 2022-м, согласно данным Бюро национальной статистики, составил 30,4 процента. Эту прибавку обеспечили смешанные школы: в них обучением на языке Пушкина были охвачены в 1,6 раза больше детей, чем в «моноязычных», и там соотношение занимающихся на казахском и русском не сильно отличалось – соответственно 49 и 45 процентов (остальные получали знания на узбекском, уйгурском, таджикском).
К сожалению, кыргызские статистики применительно к своим учебным заведениям смешанного типа не дают такую расшифровку, что затрудняет дальнейшие расчёты. Однако можно предположить, что среди более чем 730 тысяч учеников таких школ если не 45 процентов, как в Казахстане, то хотя бы 40 процентов грызут гранит науки на «великом и могучем». В таком случае доля учащихся русских классов во всех школах обоих типов приблизится к трети.
А в брошюре, изданной год назад российским Государственным институтом русского языка имени Пушкина, названа ещё более высокая цифра – 34,5 процента (в Казахстане, по оценкам авторов, этот показатель на три процентных пункта ниже – 31,5, как и было в 1920/21 учебном году, после чего он упал до 30,4). Это при том, что в соседней республике удельный вес славянского населения втрое меньше, чем у нас, – 5,4 процента против 18,0 процента. Отсюда очевидный вывод: наращивание числа учащихся русских классов там происходит, главным образом, за счёт кыргызских (а также узбекских, коих там немало) детей.
Рост интереса к русскоязычному образованию в Кыргызстане объясняется не только перспективами, связанными с трудовой миграцией. При невысоком качестве обучения что в кыргызских, что в русских классах ученики последних всё-таки выглядят куда предпочтительнее. Об этом свидетельствуют результаты национальной выборочной оценки образовательных достижений учащихся (НВООДУ), а особенно общереспубликанского тестирования (ОРТ) – аналога нашего ЕНТ.
В течение трёх лет, с 2020-го по 2022-й, выпускники кыргызских школ каждый год набирали на ОРТ в среднем 113-114 баллов, русских – 129-130. А чтобы претендовать на бюджетные места в вузах, нужно преодолеть отметку в 110. Приведённые цифры показывают, что окончившим русские классы поступить в университеты на грантовой основе гораздо легче. И отнюдь не случайно студенческий контингент вузов Кыргызстана почти на две трети состоит из юношей и девушек, обучающихся на «великом и могучем». Тогда как в Казахстане такие составляют меньше трети – 29,6 процента.
На закате советской эпохи 15 процентов школьников Узбекистана получали образование в русских классах (цифра взята из сборника «Народное образование в СССР»). После обретения независимости доля таких учащихся стала падать и в 2012/13 учебном году составила 8,9 процента. Однако затем, несмотря на продолжившееся сокращение (и в абсолютных величинах, и тем более в пропорциональном отношении) славянского населения, стала наблюдаться обратная тенденция.
За девять лет – если сравнить 2012/13 и 2021/22 – количество учеников русских классов в Узбекистане увеличилось с 399 до 643-х тысяч, а их удельный вес в общем школьном контингенте возрос с 8,9 до 10,2 процента. Да, сегодняшний уровень – это почти в полтора раза меньше, чем в поздний советский период, но ведь нужно учесть, что доля славянского населения в республике за три минувших десятилетия сократилась более чем вчетверо – с 9,3 до 2,3 процента (по данным за 2011-й, а сейчас наверняка ещё меньше). В городе Ташкенте школьники, получающие знания на языке Пушкина, составляют 44,9 процента от общего числа учащихся, при том, что удельный вес славян среди жителей столицы страны втрое ниже. То есть, большинство в русских классах – это узбекские дети.
Приведённые цифры были бы выше, если бы не объективные и субъективные причины, мешающие полностью удовлетворить растущий из года в год спрос на русскоязычное образование. Прежде всего, это нехватка мест и педагогов. Несколько лет назад профильное министерство сообщило, что если в узбекских классах соотношение учителей и учащихся было на уровне 1 к 12,3, то в русских – 1 к 25,6. Как отметили представители ведомства, столь значительная разница образовалась вследствие того, что директора школ пошли на поводу у родителей и, несмотря на дефицит преподавателей, увеличили приём в русские классы. Тогда же министерство обязало их принимать детей, исходя из имеющихся возможностей, и заодно решило увеличить госзаказ на подготовку педагогов для русских школ.
Другая проблема связана с тем, что узбеки, выросшие в годы независимости и сегодня сами ставшие родителями, в большинстве своём плохо владеют «великим и могучим». И их желание отдать детей в русские классы наталкивается на понимание того, что они не смогут заниматься с ними во внеурочное время – объяснять что-то, помогать в выполнении домашних заданий…
В Азербайджане количество учащихся русского сектора (так он там называется) растёт даже более высокими темпами, чем в Узбекистане. За последние десять лет – если сравнить 2012/13 и 2022/23 учебные годы – оно в абсолютном выражении увеличилось с 82,5 до почти 160 тысяч, или чуть ли не вдвое. А доля таких детей в обшей численности школьного контингента за этот период возросла с 6,4 до 9,3 процента. При том, что удельный вес славянского населения в этой стране упал до 1,6 процента.
Обучение на русском языке там считается престижным: в обществе сложилось мнение, что оно даёт более глубокие знания и больше возможностей в плане трудоустройства. Но рост спроса на него в Азербайджане, как и в Узбекистане, упирается в ограниченные возможности.
Полтора года назад министр науки и образования Эмин Амруллаев констатировал дефицит ученических мест в русском секторе: по его словам, «открывать новые классы физически невозможно, поскольку не хватает учителей». В 1990-х и в «нулевые» годы, когда казалось, что русскоязычное образование в республике вымирает, педагогические кадры для него, по сути, перестали готовить, а теперь, когда к нему снова начали проявлять интерес, учителей стало неоткуда брать. В качестве вынужденной меры министерство пошло даже на снижение проходного порога для поступающих на факультеты, которые готовят кадры для русских школ, однако пока это особо не помогло.
Как видим, школьное обучение на русском языке становится в братских тюркских странах всё более востребованным. Причём если в Казахстане доля учащихся русских классов на протяжении последних десяти лет держится примерно на одном уровне (после 2015-го чуть-чуть повысилась, но потом снова слегка понизилась), то в Кыргызстане, Узбекистане и Азербайджане она из года в год растёт. Там, как и у нас, представители национальной интеллигенции, отдельные парламентарии выражают беспокойство по этому поводу, призывают принять меры, чтобы остановить столь угрожающую, по их мнению, тенденцию. Но как быть с запросами самого населения?
