И все смеются вкруг, и сам он тихо-весел…

Бронзовый Крылов принял эстафету от античного предшественника

Иван Андреевич Крылов, 255-летие со дня рождения которого наверняка не пропустят любители отечественной классики, стал первым литератором, которому в Петербурге установили памятник.

И вторым – в России. Первым из мастеров словесности такой чести оказался удостоен, как известно, Николай Карамзин, правда, это произошло в Симбирске. А вот великому баснописцу памятник открыли в столице империи. Для того времени – событие небывалое, поскольку прежде монументы в Петербурге ставили только в память об императорах или полководцах.

Прославившийся своими баснями Крылов был не только горячо любим в народе, но и пользовался благосклонностью двора. Он получил престижное назначение в Императорскую публичную библиотеку с высоким окладом. А при выходе в отставку ему, «не в пример другим», назначили в пенсию полное его содержание по библиотеке, так что всего он получал 11 700 руб. в год. В 1811 году Ивана Андреевича избрали членом Российской академии, удостоившей его золотой медалью за литературные заслуги.

В феврале 1838-го в Петербурге праздновалось 50-летие литературной деятельности баснописца – и ранее не было ничего подобного! Императрица приказала открыть для поваров свои оранжереи, чтобы они могли взять всё, что будет необходимо, купцы наперебой предлагали товары из своих лавок, а многие просто посылали корзины с продуктами. В честь юбиляра была отчеканена памятная медаль с надписью: «2 февраля 1838 года. И.А. Крылову в воспоминание пятидесятилетия литературных его трудов от любителей русской словесности». Император наградил его орденом Св. Станислава II степени. Когда Крылов умер, граф Орлов, один из первых людей в государстве, отстранил одного из студентов и сам нёс гроб с телом писателя до дрог.

Инициативу в деле создания памятника проявил генерал Ростовцов, друг последних лет Крылова. Однако денег из казны на монумент не дали. О сборе средств по подписке, проходившей с высочайшего соизволения по всей России, объявила газета «Петербургские ведомости». Собрали около 30 тыс. рублей – огромную тогда сумму. Одновременно Академией художеств был объявлен конкурс, в котором приняли участие лучшие скульпторы того времени. Победу в итоге одержал проект уже знаменитого к тому времени скульптора барона Клодта.

Рассказывают, что Пётр Карлович с раннего детства обладал способностью вырезать из бумаги удивительно красивых животных и особенно прославился скульптурами коней на Аничковом мосту. Его эскиз был выполнен в двух вариантах. Первый – античный: могучий поэт в римской тоге с обнажённой грудью. На том же листе был изображён памятник, напоминающий тот, что находится сейчас в Летнем саду.

Созданием проекта барельефов вокруг фигуры Крылова занимался художник Александр Агин – искусный рисовальщик. Перед началом работы Агин и Клодт обсудили, каких персонажей из басен Крылова стоит выбрать для скульптуры. Решили, что ими станут лев, медведь, волк, лисица, обезьяна, слон, осёл, козёл, барс, вол, овцы, кот, орёл, кукушка, ворона, соловей и журавль. Кроме того, к ним добавили лягушек, змей и мышей.

Когда проект памятника был высочайше утверждён, сразу начались споры: где же его поставить? Предлагались разные адреса: на набережной Невы между Академией наук и университетом, у Публичной библиотеки, где долго работал Крылов, или на его могиле в Александро-Невской лавре. Но Клодт решил сам – в Летнем саду. И памятник Крылову всегда будет окружён детьми, так как все дети любят это место в Петербурге.

Существовала ещё одна причина, по которой выбор пал именно на Летний сад. В петровские времена в нём на широком газоне по проекту архитектора М.Г. Земнова был устроен зелёный лабиринт. При входе в лабиринт стояла отлитая из свинца и позолоченная статуя великого баснописца древности Эзопа, произведения которого, кстати, использовал Крылов для создания своих басен. А рядом, в бассейнах, декорированных мхом и диким камнем, располагались животные – персонажи эзоповских басен, исполненные в натуральную величину из свинца, сверкая позолотой. Рядом стояли таблички с кратким изложением басен и пояснениями их иносказаний. Таким образом, бронзовый Крылов в Летнем саду как бы принимал «эстафету» от своего античного предшественника.

Лицо Крылова на памятнике имеет портретную достоверность, что не всегда получается. Баснописца скульптор изобразил с книгой и пером, сидящим в задумчивой позе. На Иване Андреевиче – будничная одежда, длиннополый сюртук, который он носил в последние годы жизни. Но всё же главная достопримечательность памятника Клодта – гранитный постамент с горельефами животных, героев крыловских басен.

Работу над памятником Клодт начал в 1849 году, и она продолжалась четыре года. Он принципиально не хотел лепить зверей с картинок в книгах – скульптор считал, что настоящее искусство может получиться исключительно с натуры. В ту пору зоопарков в Петербурге не было, имелся только зверинец Зама на Мойке. Туда Клодт ходил, чтобы лепить с натуры льва и барса. Ради слона, которого царю подарил персидский шах, Клодт отправлялся в императорский зверинец в Царском Селе. Егеря привезли ему ручного волка, из Новгородской губернии брат прислал ему медведицу с двумя медвежатами, художник Боголюбов подарил макаку с острова Мадейра, а сам Клодт приобрёл овцу с ягнёнком, осла, журавля, лисицу, которые жили у него дома.

Его сын Михаил вспоминал: «Эти животные жили у нас как члены семьи. И чего-чего только не было в обширных мастерских отца! Они наполнялись сплошным рёвом, воем, блеянием, писком... Всё это разношёрстное общество жило бок о бок не только в клетках, многие свободно расхаживали по мастерской и по комнатам и были дружны между собой, кроме волка, который не мог удержаться, чтобы не охотиться за кошками».

Модель памятника Крылову скульптор впервые представил весной 1852-го. Окончательный вариант утвердили спустя год, после чего монумент отлили в бронзе. Открыли его в мае 1855 года.

Отзывы о памятнике оказались разными. Критик Владимир Стасов считал, что Клодт изобразил Крылова «каким он на самом деле под конец жизни был, без прикрас и без малейшей идеализации». А вот поэт Тарас Шевченко пожаловался, что скульптор будто бы «оскорбил» Ивана Андреевича. «Вместо величественного старца он посадил лакея в нанковом сюртуке с азбучкой и указкою в руках», – говорил он. Хотя, как известно, Крылов никогда «величественным старцем» не был, а, наоборот, был предметом постоянных шуток и забавных рассказов, прославившись своим завидным аппетитом, рассеянностью и добродушием.

Не обошли вниманием памятник и петербургские поэты. Аполлон Майков написал:

А у язвительного насмешника Петра Шумахера родилась эпиграмма:

Новый диковинный монумент в Летнем саду, увы, быстро стал объектом опасного внимания вандалов. Поэтому вокруг бронзового Крылова в конце концов установили художественную ограду. В начале Великой Отечественной памятник, как и многие другие монументы Ленинграда, укрыли деревянными щитами и мешками с песком. Тем не менее от осколков снарядов скульптура всё-таки пострадала. После войны памятник великому баснописцу отремонтировали, и сегодня он гордо красуется на своём привычном месте. И басни Ивана Андреевича по-прежнему учат в школах.