По мере приближения 6 октября, дня, на который назначен референдум, дискуссия о целесообразности строительства АЭС в Казахстане становится всё более ожесточённой. Но одно дело, когда споры идут вокруг таких специфических вопросов, как энергобаланс, себестоимость энергии, генерируемой различными источниками, окупаемость последних и т.д., на которые могут ответить только «узкие» профессионалы. И другое дело, когда обсуждаются темы, более понятные обывателям. Здесь зачастую в ход идут явно притянутые за уши «аргументы», прозвучавшие, кстати, во время публичных дебатов в Алматы в конце минувшей недели и имеющие широкое хождение в СМИ и соцсетях. Остановимся на некоторых из них.
Один из доводов противников идеи строительства АЭС сводится к следующему. Из почти двухсот государств, признанных Организацией объединённых наций, лишь три с половиной десятка (менее 20 процентов) имеют действующие атомные электростанции. А раз подавляющее большинство существующих на планете стран предпочитает обходиться без этого вида энергии, то и Казахстану следует брать пример именно с них.
При этом упускается из виду или сознательно замалчивается одно очень важное обстоятельство. Из стран, входящих в мировой топ-10 по объёму валового внутреннего продукта, 8 эксплуатируют АЭС. В двух остальных они тоже есть, но остановлены: в Италии это произошло после Чернобыльской катастрофы, а в Германии аналогичное решение было принято после аварии на Фукусиме (процесс закрытия станций продолжался более десяти лет).
В число 20 держав-лидеров по объёмам ВВП входят 15, располагающих ядерными реакторами, плюс ещё в одной, Турции, они строятся. А из 50 стран с крупнейшими в мире экономиками энергию мирного атома используют 29. Это не считая Польшу, где начало строительства АЭС запланировано на 2026-й. Казахстан (49-е место в мире по размеру ВВП, согласно «рейтингу» Международного валютного фонда за прошлый год) входит в число остальных примерно двадцати стран из топ-50, не имеющих атомные станции.
Так с кого следует брать пример Казахстану – с локомотивов мировой экономики или с аутсайдеров?
Другой «аргумент» против строительства атомной электростанции – якобы значительный расход воды в ходе её эксплуатации, который, мол, приведёт к обмелению озера Балхаш. Чтобы проверить, насколько это соответствует действительности, рассмотрим в качестве примера Белорусскую АЭС с двумя реакторами суммарной мощностью 2400 МВт (воду для неё берут из реки Вилия, весь среднегодовой сток которой составляет 2,2 миллиарда кубометров – в пять-шесть раз меньше, чем приток Или в Балхаш).
Белорусские экоактивисты и оппозиционеры выступали против планов, связанных с атомной энергетикой, куда более активно, чем казахстанские. И среди возможных негативных последствий они называли «существенные потери» речного стока из-за необходимости охлаждать реакторы. Экологи, требовавшие отказаться от строительства АЭС, оперировали цифрой в 110 тысяч кубометров ежедневно. В год это около 40 миллионов. Проектировщики же говорили о 16 миллионах кубометров – такими, по их оценкам, будут ежегодные потери воды от испарения на каждом блоке (соответственно на двух – 32 миллиона).
Допустим чисто гипотетически, что рядом с Балхашем построят атомную станцию с двумя реакторами такого же типа, что и в Беларуси (ВВЭР-1200). Возьмём за исходную цифру потерь даже не 40, а вдвое больше – 80 миллионов кубометров в год. Что это означает для самого крупного внутреннего водоёма Казахстана?
К слову, соседний с нами Узбекистан, планируя строительство АЭС (ещё когда речь шла о реакторе ВВЭР-1200), выбрал под него побережье озера Тузкан, расположенного недалеко от границы с Казахстаном. По площади оно в 25, а по объёму водной массы в 40-45 раз меньше Балхаша. Его уровень напрямую зависит от стока Сырдарьи. Дело в том, что Тузкан входит в Айдаро-Арнасайскую систему озёр (самым большим в ней является Айдаркуль), которые образовались в конце 1960-х годов в результате так называемых катастрофических сбросов в аномально многоводный период из нашего Шардаринского водохранилища. Их наполнение продолжилось после того, как в 1990-х Кыргызстан увеличил зимние сбросы по Сырдарье ради наращивания выработки электроэнергии на своих ГЭС. Но в последние годы подпитка сократилась (причины – маловодье, появление Коксарайского контррегулятора, способного аккумулировать до трёх миллиардов кубометров на территории Казахстана и тем самым «разгрузить» Шардару), вследствие чего озёра начали мелеть. Тем не менее, Узбекистан собирается брать воду для АЭС из Тузкана и не видит в этом особых для него угроз.
В нынешнем году наши южные соседи приняли окончательное решение отказаться от реактора ВВЭР-1200 в пользу шести малых (тоже российских) серии РИТМ-200Н. Строительные работы, судя по последней информации, уже начались, и ожидается, что первый из модулей будет введён в эксплуатацию в 2029-м, а шестой, последний, – в 2033-м.
Иными словами, уже довольно скоро в нескольких десятках километров от границы Узбекистана и Казахстана появится источник атомной энергии. Между тем, в близлежащей Туркестанской области проживают свыше двух миллионов человек. В частности, расстояние от будущей АЭС до городов Жетысай и Шардара, в каждом из которых насчитывается по 30 тысяч человек, составляет соответственно 75 и 85 (это ненамного меньше, чем, например, от Чернобыльской станции до Киева), до 40-тысячного Сарыагаша – 170 километров. В 260 километрах от объекта находится город республиканского значения Шымкент с населением в 1,2 миллиона. Для сравнения: село Улькен, выбранное местом возможного строительства нашей АЭС, от ближайшего города (Балхаша) по прямой отделяют почти 200, от Алматы и Тараза – около 350 километров. И вообще, края там многократно менее населённые, чем приграничные с Узбекистаном районы.
Ещё один их «аргумент», касающийся вопроса безопасности, сводится к тому, что мы, мол, «не созрели» – в интеллектуально-технически-кадровом отношении – для возведения и эксплуатации столь высокотехнологичных объектов, а значит, аварии на АЭС неизбежны. И говорят это в основном те самые люди, которые в других случаях произносят пламенные речи о величии нашего народа, стоявшего, по их словам, у истоков многих открытий, утверждают, что если бы Казахстан обрёл независимость раньше (например, после 1917 года), то сегодня стал бы, как минимум, второй Японией, возмущаются засильем иностранных специалистов – дескать, мы ничем не хуже, .
Согласившись с мнением, что наша страна и наш народ «не созрели», мы рискуем окончательно остаться на обочине мирового прогресса…
