Коллаж: © Русские в Казахстане
Когда создавался Евразийский экономический союз, страны-основатели особо подчеркивали, что главным принципом существования объединения будет свободное движение товаров, услуг, капиталов и рабочей силы. Это должно было сделать ЕАЭС своеобразным аналогом Евросоюза. Однако в настоящее время приходится признать, что за последние четыре года стороны хоть и продвинулись в данном направлении достаточно далеко, но все еще остаются далеки от заявленных в 2014 году целей.
Стало очевидно, что ЕАЭС столкнулся с рядом системных трудностей, которые мешают его дальнейшему развитию, главной из которых большинство экономистов называют протекционизм. При этом проблемы, связанные с защитой внутренних рынков стран-участниц от товаров партнеров по Союзу, присущи не только взаимоотношениям Белоруссии и России, «мясомолочные войны» которых в последние месяцы находятся у всех на слуху, но и для остальных участников ЕАЭС.
Необходимо отметить, что Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК), которая была создана в том числе и для решения различного рода споров, связанных с ограничением поставок товаров на евразийском пространстве, в настоящее время оказалась неспособна в полной мере реализовывать возложенные на нее обязанности. Более того, как показывают последние события, ЕЭК и сама порой принимает прямое или косвенное участие в сохранении протекционизма в рамках ЕАЭС.
Для примера можно привести ситуацию с поставками российского сахара на белорусский рынок. 17 июля комиссия согласовала продление срока государственного регулирования цен на этот продукт в Белоруссии до 23 декабря 2018 года. Это произошло после того, как Министерство антимонопольного регулирования и торговли РБ в конце прошлого года ввело минимальные цены на сахар, стремясь ограничить поставки на свой рынок дешевого российского продукта. Для справки: в России в первом квартале текущего года цены на сахар упали на 21%, примерно до 1,15 белорусского рубля за килограмм (около 0,58 доллара). Белорусские же производители не могли и не могут продавать свою продукцию по такой цене из-за высоких издержек. В этой связи Минск сначала включил сахар в список социально значимых товаров в декабре прошлого года, после чего с 17 января до 16 апреля ввел регулирование цен на этот товар, а затем продлил его еще на три месяца.
В результате предельная минимальная розничная цена белого кристаллического сахара (ввезенного и произведенного в стране) теперь должна быть не ниже 1,5 белорусского рубля с НДС (около 0,75 доллара). Нынешняя же поддержка ЕЭК протекционистской политики Белоруссии на 160 дней (до 23 декабря), по официальной информации, «призвана стабилизировать ситуацию по его (сахара. – И.З.) реализации производителями из Белоруссии, а также устранить негативное влияние диспаритета цен на белый сахар на внутреннем рынке республики из-за его перепроизводства в ЕАЭС и мире».
Примечательно, что в белорусской столице предпочитают не обращать внимания на поддержку своей торговой политики в рамках ЕАЭС, однако постоянно высказывают недовольство схожими мерами со стороны России и иных членов Союза. Особенно в сфере поставок сельхозпродукции. Правда, необходимо все же признать, что в данном случае у белорусских властей есть определенное преимущество – ЕЭК в «молочной войне» недвусмысленно заявила, что стоит на стороне Минска, так как в рамках ЕАЭС не должно быть никаких искусственных барьеров, которые создает для белорусской молочки Россельхознадзор.
При этом российское ведомство вынуждено действовать мерами, которые порой действительно выглядят нарушением базовых принципов существования ЕАЭС. Однако точно такая же политика присуща и другим членам Союза, в том числе и Белоруссии, которая негласно ограничивает доступ на свой рынок российского алкоголя и кондитерских изделий, а также Казахстану, где вплотную занимаются вопросом ограничения поставок из России бензина и ряда продуктов питания.
Например, в мае с.г. Коллегия ЕЭК уведомила Белоруссию, которая неоднократно заявляла о неправомерных действиях по ограничению поставок своей продукции в Россию, о необходимости соблюдать правовые нормы, действующие на территории ЕЭАС. Оказалось, что Минск и сам занимается тем, что при помощи своего внутреннего налогового законодательства защищает собственный сельхозрынок от внешних конкурентов. Так, согласно белорусскому Налоговому кодексу в отношении продукции растениеводства, пчеловодства, животноводства и рыбоводства, производимой на территории республики, применяется пониженная НДС в размере 10%. При этом ввоз многих видов продовольственных товаров из других государств-участников ЕАЭС, включая зерно, овощи, фрукты, некоторые виды продукции рыбоводства, облагается в Белоруссии 20%-ным налогом на добавленную стоимость. Хотя, согласно Договору о ЕАЭС ставки косвенных налогов во взаимной торговле при импорте товаров в государства-члены Союза «не должны превышать ставки косвенных налогов, которыми облагаются аналогичные товары при их реализации в том или ином союзном государстве».
То, что в ЕАЭС действительно сложилась довольно непростая ситуация, связанная с протекционизмом, можно проследить на примере взаимоотношений всех его участников. И в данном случае нельзя отрицать того, что своеобразным маркером уровня проблем в рамках Союза являются именно белорусско-российские отношения. Эти два государства, неоднократно заявлявшие о необходимости полного открытия своих рынков, продолжают прямо или косвенно защищать себя от конкурентов по ЕАЭС. При этом касается это не только вопросов поставок сельхозпродукции, но и нефтепереработки, машиностроения, строительства и ряда иных отраслей экономики.
Например, недавно стало известно, что требования ЕЭК по повышению локализации в автопроме до 50% могут с 1 июля затруднить поставки автомобилей российской сборки в страны ЕАЭС, и в первую очередь Белоруссию. Примечательно, что изначально нормы по локализации были инициированы самой Россией, которая планировала защитить свой рынок от «китайской отверточной сборки» на белорусском заводе «БелДжи». Однако в ходе согласования реестра ЕЭК по локализации в него смогли войти лишь автоконцерн КамАЗ, МАЗ и шесть казахстанских предприятий «Азия-Авто». Ни АвтоВАЗа, ни ГАЗа и «Соллерса», ни заводов, построенных в РФ иностранными автоконцернами, в реестре на начало года не было. По мнению большинства аналитиков, такая ситуация стала результатом разногласий между Москвой и Минском, так как в ходе проверки белорусская делегация не подтвердила соответствие уровню локализации даже у АвтоВАЗа.
И хотя Минпромторг РФ сообщил, что «в 2017 году, согласно отчетам компаний, средний уровень локализации на предприятиях российского автопрома составлял более 55%», а российскими предприятиями поданы заявки на включение в реестр, эксперты с большим скептицизмом смотрят на сложившуюся ситуацию, считая, что она далека от разрешения. Особенно на фоне многочисленных заявлений белорусского руководства о наращивании в стране сборочных производств легковых автомобилей без участия российского капитала. Для сравнения: на ключевой для автопроизводителей России экспортный рынок Казахстана машины в основном попадают через совместные сборочные предприятия в стране, чего так и не удалось достичь в Белоруссии (ярким примером является провал белорусско-российского интеграционного проекта с участием МАЗа и КамАЗа).
Двойственная политика в торговле, присущая РБ и РФ, проявляется и во взаимоотношениях иных участников ЕАЭС. Так, можно вспомнить, что в Казахстане неоднократно заявляли, что не получили ожидаемого широкомасштабного прорыва на российский рынок своих товаропроизводителей. С барьерами в разные годы столкнулись казахстанские производители алкогольной продукции, соков, программного обеспечения. При этом главной проблемой в данном случае является нерешенность с 2011 года вопросов поставок алкоголя из Казахстана в Россию и Белоруссию.
По мнению местных производителей, российские отраслевые регуляторы устанавливают «негласный запрет» на приобретение казахстанского этилового спирта для своих предприятий и оптовые закупки казахстанской алкогольной продукции. Дополнительно к этому в Астане недовольны и проблемами, связанными с участием казахстанских товаропроизводителей в госзакупках РФ. Как отмечал в мае член Коллегии по экономике и финансовой политике ЕАЭС Тимур Жаксылыков, в рамках поддержки политики импортозамещения в некоторых областях РФ введены сертификаты, ограничивающие доступ к участию в торгах для казахстанских производителей. Например, указом губернатора Вологодской области был издан региональный сертификат, дающий ряд преимуществ, который могут получить только резиденты данной области. Это означает, что другие представители не могут поставлять сюда свою продукцию.
Впрочем, Казахстан и сам не прочь нарушить базовые принципы ЕАЭС, порой доводя ситуацию до политического скандала. Так, в октябре 2017 года Астана усилила ветеринарный контроль на границе с Кыргызстаном, оставив при этом запрет в отношении пяти кыргызских молокоперерабатывающих предприятий на ввоз в страну их продукции. Однако на самом деле это стало фактическим ответом Астаны на заявления тогдашнего киргизского президента относительно её вмешательства в избирательный процесс. После этого под различными предлогами, среди которых была обозначена борьба не только с некачественной продукцией, но и контрабандой из Китая, Казахстан фактически заблокировал ввоз многих товаров из соседнего с ней государства.
Примечательно, что обосновывалось все это не политическими, а экономическими причинами и действующими в ЕАЭС правилами. В данном случае необходимо отметить, что абсолютно все страны-участники Союза неоднократно заявляли о недопустимости политизации вопросов сотрудничества в рамках объединения, однако до сих пор так и не смогли этого в полной мере достичь.
Впрочем, нельзя говорить, что наши страны совсем не умеют между собой договариваться. Примером успешной дипломатии в рамках объединения является совместный проект с участием концернов «Рено-Ниссан» и «АвтоВАЗ» с российской стороны и «Бипек Авто» и «Азия Авто» – с казахстанской. В его рамках российские партнеры «уступили» казахстанскому автопрому рынок азиатской части России (Уральский, Сибирский и Дальневосточный регионы) и республик Центральной Азии. Кыргызстан в июле выразил готовность устранить барьер, связанный с применением минимального уровня контрольных цен в отношении товаров, которые ввозятся в страну из государств-членов ЕАЭС. Да и белорусско-российский молочный спор не перерастает в полномасштабную «войну» благодаря двухсторонним переговорам и действиям органов евразийской интеграции.
Таким образом, можно констатировать, что при всех существующих проблемах потенциал для их разрешения в Евразийском экономическом союзе есть, и немалый. Тем более что в долгосрочной перспективе польза от протекционизма для национальных экономик весьма сомнительна.
