Не так давно вышла в русском переводе книга Сары Камерон «Голодная степь. Голод, насилие и создание Советского Казахстана» (М., «Новое литературное обозрение», 2020). Ее уже успели презентовать в Казахстане как очередную «истинную истину» о голоде в Казахстане в 1932–1933 годах. Эта книга, как и другие издания подобного рода, оказалась интересным образчиком того, как «голодоморщики» обращаются с историческими документами. Если в двух словах, то фальсификация и передергивание – самое обычное дело.
В книге Камерон много ссылок на различные документы. Ввиду явно тенденциозноого характера ее работы, было бы неплохо все их проверить. Однако проверка их затрудняется труднодоступностью первоисточника (архивного документа в России или Казахстане). Поэтому пришлось ограничиться лишь проверкой тех ссылок на документы, которые уже были опубликованы в Интернете.
Немного о методах проверки
Главный метод проверки добросовестности автора и научной объективности документального труда состоит в том, чтобы сличить использованные материалы (цитаты, ссылки на документы и публикации) с первоисточниками.
Во-первых, первоисточники должны существовать на самом деле. Ссылки на вымышленный источник – это фальсификация, причем однозначно умышленная.
Во-вторых, в первоисточнике должно быть именно то содержание, на которое ссылается автор.
Сослаться на реальный источник, но приписать ему другое содержание – фальсификация, также однозначно умышленная.
В-третьих, содержание первоисточника должно соответствовать заключениям и выводам исследователя; к примеру, если автор приводит источник в подтверждение своего тезиса, то смысл тезиса и источника должны совпадать. Привести ссылку на документ в подтверждение тезиса, по смыслу иного или даже противоположного, — это также фальсификация. Этот метод более изощренный, чем первые два, но также является умышленным обманом читателя.
Все эти методы фальсификации рассчитаны на то, что читатели, конечно, не станут проверять весь обширный «научный» аппарат подобной фальсификаторской работы, и поверят автору на слово. Но поскольку мы уже далеко не в первый раз сталкиваемся с умышленным искажением и фальсификацией истории ради достижения определенных политических целей (в нашем примере – возбуждение вражды к России в Казахстане, если уж говорить прямо), то мы верить на слово не должны, а должны все проверять.
Лишь один пример
У меня не было возможность проверить все ссылки и цитаты из книги Сары Камерон, потому я пошел методом случайной выборки: листал книгу до тех пор, пока что-нибудь не бросится в глаза.
И вот бросилось следующее. Сара Камерон пишет в главе 6 своей книги: «И 10 ноября крайком принял решение заносить на черную доску отдельные районы республики, сознательно применяя методы террора, за несколько дней до этого использованные против голодающих жителей Украины и Кубани. А 21 ноября от Сталина пришла телеграмма, в которой утверждалось, что «хлебозаготовки в Казахстане падают скачками и ведут к фактическому прекращению заготовок». Сталин давал понять, что крайком и Казахский совнарком должны «перейти на рельсы репрессий». В конечном счете на черной доске оказался 31 район республики».
То есть Камерон утверждает, что Сталин будто бы требовал репрессий, а «черная доска» – это методы террора. Ну что ж, проверим.
Для начала пояснение, что такое «черная доска» в практике 1931–1932 годов. Это решение о временном закрытии торговли в колхозе (селе, районе), и запрете вывоза продуктов на продажу без особого разрешения, до выполнения плана хлебозаготовок или выплаты налогов. Хлебозаготовка, в свою очередь, – это продажа хлеба государству, оплачиваемая наличными деньгами, правда, по ценам значительно ниже рыночных (к примеру, пуд пшеницы по заготовительным ценам мог стоить 95–110 копеек, а на рынке продавался за 530–540 копеек). «Черная доска», таким образом, являлась мерой по предотвращению утечки хлеба на рынок в обход заготовок. Запрет на торговлю создавал некоторые неудобства крестьянам, но считать «черную доску» причиной голода нет никаких оснований.
Сара Камерон ссылается в своей книге на публикации документов из РГАСПИ на сайте Stalin Digital Archive, созданном совместно РГАСПИ и Yale University Press. Никакой гласности там нет, для доступа к документам там требуется регистрация только исследовательских институтов. Иными словами, любой читатель не может взять и проверить ссылку автора книги.
Впрочем, здесь американская авторесса явно просчиталась, полагая, что никто не сможет добраться до документов, на которые она ссылалась. В силу того, что любителей истории у нас порядочно, нужные документы РГАСПИ, на которые ссылается и Камерон, есть в Интернете в свободном доступе и найти их оказалось не так сложно.
Вот когда я нашел исходный документ и посмотрел, что именно из него Сара Камерон процитировала, я понял, почему она сослалась на источник, доступный только для особо проверенных и доверенных лиц, а не для широкой публики…
Механизм фальсификации
Пункт первый. Телеграмма Сталина от 21 ноября 1932 года, упомянутая в книге, была вовсе не распоряжением «перейти на рельсы репрессий», а ответом на телеграмму второго секретаря Казкрайкома ВКП(б) Кахиани от 20 ноября 1932 года с выражением недовольства по поводу распоряжений Казкрайкома и СНК КАССР по хлебозаготовкам.
То есть эта телеграмма была частью переписки, и вырывать ее из контекста этой переписки есть грубое нарушение принципов использования архивных документов. Более того, на эту телеграмму Сталина Голощекин написал ответ, который был получен в Москве в 22.10 часов 21 ноября и расшифрован в 13.10 часов 22 ноября 1932 года. О содержании этой телеграммы ниже. Мы видим, что телеграмму Сталина вырвали из контекста целой переписки, что уже весьма интересно.
Пункт второй. Телеграмма короткая, почему бы ее не привести целиком? Но Камерон это было не нужно и опасно, поскольку полное содержание телеграммы Сталина полностью противоречило ее тезису.
Итак: «Шифровка Кахиани с выражением недовольства по поводу последних распоряжений Совнаркома и крайкома Казахстана по линии хлебозаготовок получена. Оценка т. Кахиани при других условиях была бы правильна, а при данных условиях совершенно неправильна. Тов. Кахиани не учитывает, что за последние пятидневки
хлебозаготовки в Казахстане падают скачками и ведут к фактическому прекращению заготовок, и это несмотря на то, что план заготовок максимально сокращен, а долг по плану заготовок превышает 10 млн пудов.
При таких условиях задача состоит в том, чтобы ударить в первую очередь по коммунистам в районах и ниже районов, находящимся целиком в плену мелкобуржуазной стихии и скатившимся на рельсы кулацкого саботажа хлебозаготовок. Понятно, что при этих условиях
СНК и крайком не могли поступить иначе, как перейти на рельсы репрессий, хотя, конечно, дело репрессиями не может ограничиться, так как
необходима параллельно широкая и систематическая разъяснительная работа».
Выделения в тексте телеграммы: жирный шрифт (мое выделение) – важные смысловые части телеграммы; курсивный шрифт (мое выделение) – места из телеграммы, которые Камерон процитировала в своей книге. Кто желает, может проверить.
В общем, классика фальсификаторского жанра. Тут все довольно очевидно.
По поводу мнения Кахиани трудно сказать что-то определенное, поскольку его телеграмма не опубликована. Потому мы его оставим без комментариев.
Но в остальном мы видим, что в своей телеграмме Сталин, во-первых, извиняет решение крайкома о репрессиях сложившейся обстановкой, во-вторых, требует разъяснительной работы, и, в-третьих, требует надавить на местных коммунистов, а не на крестьян или кочевников. То есть смысл ее полностью противоположен утверждениям Камерон, и никакого требования репрессий телеграмма не содержала.
Камерон вырвала из телеграммы две фразы (выделенные курсивом), полностью изменив смысл сообщения, то есть, осуществив фальсификацию.
Пункт третий. Голощекин в своей ответной телеграмме, которую Сталин получил на следующий день, пишет, что Кахиани сообщил в центр неверную информацию. На черную доску занесены только три района, а не 19. В отношении 14 районов применены товарные репрессии, без занесения на черную доску.
Нетрудно увидеть, что данные о 31 районе Казахстана, которые, по Камерон, оказались на черной доске, не взяты из ответа Голощекина (там такой цифры нет), и представляют собой арифметическое сложение 19+14 (33 района), из которой вычтены два: Кзыл-Орда и Кармакчи-Казалинск (то есть Кзылординский и Кармакчинский районы), упомянутые в ответной телеграмме как не занесенные на черную доску. Это чистая и умышленная фальсификация, поскольку в телеграмме прямо говорится: «На черную доску занесены только три района, а не 19, как сообщает Кахиани».
К тому же, в пункте 7 телеграммы Голощекин пишет, что Крайком признает свои ошибки в том, что не довел до ЦК ВКП(б) сведения о предпринятых репрессивных мерах, оправдывая их напряженным положением с хлебозаготовками и многочисленными случаями сопротивления им.
Таким образом, сличение утверждений Камерон с документами показывает, что все в действительности было наоборот:
– это не Сталин требовал репрессий или намекал на них, а это Казкрайком ввел их по собственному решению, не поставив в известность ЦК ВКП(б);
– масштаб принятых мер был примерно в десять раз меньше, чем «исчислила» Камерон;
– занесение на черную доску, то есть временное запрещение торговли и вывоза хлеба для продажи, вряд ли можно считать репрессиями, в собственном смысле слова и, тем более, считать одной из причин голода, потому что, по крайней мере, та часть хлеба, который крестьяне собирались продать на свободном рынке, оставалась при них;
– Сталин требовал дисциплинарных мер в отношении низовых коммунистов, а не в отношении крестьян или кочевников, а также требовал разъяснительной работы, иными словами, мер нерепрессивного характера.
«Доказывать» ссылками на телеграмму Сталина от 21 ноября 1932 года тезис, что Сталин якобы требовал ужесточения хлебозаготовок и применения масштабных репрессий, означает обманывать или, лучше сказать, околпачивать читателей этой книги.
Вот и все. Чистая, умышленная фальсификация. Осталось только выяснить, это сама Камерон все это состряпала или же она переписала фальсификацию, состряпанную ранее кем-нибудь из казахских голодоморщиков. Мне трудно ответить на этот вопрос, поскольку я не знаю доподлинно, насколько хорошо Сара Камерон владеет русским языком и работала ли она с первоисточниками, или же ей кто-то помогал. Если верен второй вариант, то есть Сара Камерон поставила свое имя над чужой фальсификацией, то она должна публично отказаться от авторства этой книги и признать, что помощники ввели ее в заблуждение. Это единственный для нее хороший вариант выйти из этой скверной истории с минимальными потерями для репутации.
Но она это вряд ли сделает. Все-таки взяты и израсходованы довольно значительные гранты. Потому Сара Камерон получается, как ни крути, как минимум соучастником этой фальсификации, причем такой, за которую надо гнать из университетов, аннулировать дипломы и степени.
Мы как-то очень мягко относимся к изобличенным фальсификаторам. Думаю, что надо вести себя жестче: требовать от университетов их увольнения с работы, отзыва их дипломов и степеней, и, со своей стороны, их в качестве ученых не признавать.
