Как новая стратегия развития языковой политики в РК на 2023-2029 годы в случае её принятия отразится на казахско-русском двуязычии, на котором, собственно, и основывалась до сих пор языковая политика в Казахстане, - разбор документа с историком и политологом Николаем Осиповым.
- Николай Иванович, как формировалась и менялась на протяжении всех этих 30 лет языковая политика в стране?
- Определение стратегических приоритетов и установок языковой политики, несомненно, имело изначально и имеет по сей день решающее значение для становления и укрепления казахстанской государственности, формирования и консолидации казахстанской нации. В Декларации независимости и конституциях 1993 и 1995 годов был определён курс на установление казахского языка как единственного государственного, а русского – как языка межнационального общения. Сформулированные таким образом стратегические основания осуществления языковой политики обеспечили Казахстану достижение международно-правового признания, закрепление национально-государственного самоопределения и сохранение межнационального согласия. Плюс они отвечали объективно сложившимся внешнеполитическим и внутриполитическим обстоятельствам обретения постсоветской страной независимости.
Такая языковая политика предусматривала реализацию трёх стратегических установок. Во-первых, создание всех необходимых условий для обеспечения функционирования казахского языка как единственного государственного. Во-вторых, активное стимулирование и содействие всеми мерами расширению сфер применения и использования казахского языка всё возрастающим количеством граждан. И, в-третьих, поддержание казахско-русского двуязычия как фактора консолидации казахстанского гражданского общества. В итоге к началу XXI века Казахстан стал единственной в мире тюркской страной, население которой в подавляющей части являлось русскоговорящим, и третьей страной постсоветского пространства, после России и Украины, по численности русскоязычного населения.
Но уже в 2001–2002 годах Казахстан начал переориентацию своей системы среднего и высшего образования на стандарты Европейского союза. А в 2007-м первый президент Нурсултан Назарбаев выдвинул новые инициативы, предусматривавшие перевод казахского языка на латинский алфавит и переход системы образования на трёхъязычное обучение. Всё это предполагало смену приоритетов и установок в проведении языковой политики, и уже принятые в 2011 и в 2020 годах программы в данной сфере закрепили выбор в пользу нового стратегического курса. Тем самым была заявлена и стала реализовываться альтернативная стратегия государственной языковой политики.
- В чём особенности этого альтернативного стратегического курса?
- Этот курс предусматривает отказ от приоритета сохранения русского языка как средства межнационального общения в пользу нового приоритета – внедрения латинизации казахской письменности в целях совершенствования казахского языка. Такая направленность, по сути, подразумевает превращение последнего в средство межнационального общения, отход от поддержки сохранения казахско-русского двуязычия и переведение русского языка в положение одного из языков этнических меньшинств – наравне с татарским, корейским, немецким, узбекским, туркменским и таджикским. В свою очередь упор на трёхъязычие неизбежно ведёт к снижению ресурсной поддержки получения образования на русском языке. А такое последовательно проводимое его вытеснение из сфер образования, государственного управления, делового и социального общения означает переход страны на казахско-английское двуязычие, подкреплённое латинизацией казахского правописания.
Очевидно, что эти альтернативные варианты развития языковой политики в корне противоречат прежним сложившимся социально-культурным, научно-образовательным и социально-коммуникативным реалиям. При этом предлагаемая для обсуждения новая концепция, будучи принятой к исполнению, будет означать их возобладание.
- Какие вы видите минусы в проекте новой концепции развития языковой политики?
- Во-первых, приведены крайне сомнительные статистические данные об уровне владения казахским языком русским и русскоязычным населением Казахстана. Они не соответствуют фактическому положению дел, которое, кстати, характеризуется в аналитической части этой же концепции. Во-вторых, предлагаемые в документе меры при последовательном их осуществлении приведут к негативным последствиям и для самого казахского языка, и для межэтнических, социально-групповых отношений в казахстанском обществе. Не менее пагубными эти последствия станут для взаимоотношений с казахскими диаспорами в России, Узбекистане и Китае, для межгосударственных отношений с этими странами.
Произвольные эксперименты с алфавитом, лексикой, терминологией, ономастикой и топонимикой, непродуманные новшества в сфере образования на казахском языке уже привели к дезориентации самих казахов. И произошла она именно в их восприятии и понимании предлагаемого и преобразуемого без них казахского языка как государственного. Устремлённость на Запад, к культурным, научным и технологическим достижениям Европы и Северной Америки понятна и оправданна для молодой независимой страны, широко и масштабно вовлечённой в мировую экономику, в культурно-образовательные обмены с этими странами. Но безоглядное стремление к сближению с ними ставит казахский язык и традиционную культуру казахов под мощное ассимилирующее воздействие со стороны глобализированного и вестернизированного мирового культурного и медийного пространства.
- Как в этом случае могут пострадать взаимоотношения внутри казахстанского общества?
- Формирующаяся новая интеллектуальная казахская элита может уже в ближайшее десятилетие полностью потерять культурные связи и взаимопонимание с большей частью казахского народа. У неё будет свой казахский язык, совершенное знание английского, другие культурные привычки, пристрастия, установки и ценностные ориентации. Такой отрыв вполне может привести к массовому, мощному традиционалистскому протестному ответу на пантюркистских и исламистских идейно-политических основах.
Общность культурно-исторического наследия, долгие десятилетия межкультурного взаимодействия и взаимовлияния, длительные сложившиеся тесные коммуникационные, гуманитарные и межличностные связи, геоэкономическая и геополитическая взаимозависимость диктуют Казахстану, на мой взгляд, другую языковую политику. Концептуальная альтернатива ее проведения должна строиться на казахско-русском двуязычии, реализуемом во всех сферах политической и общественной жизни.
Советское союзно-республиканское русско-казахское двуязычие в своё время оказало всеобъемлющее и всестороннее модернизирующее воздействие на казахский язык и казахскую культуру. Да, сейчас оно противоречиво понимается и оценивается, прежде всего, в силу чрезмерной насильственной идеологизированности. Но идейные концепции евразийства и русского мира обращаются и взывают к общему культурно-историческому наследию, к общим ценностям, взаимно обогащающему межкультурному сотрудничеству.
Проведение языковой политики на концептуальных основах казахско-русского двуязычия несовместимо с латинизацией казахской письменности, но вполне допускает возможность развития казахско-русско-английского трёхязычия в определённых сферах научно-образовательной, культурно-просветительской и экономической деятельности. Формирование евразийской казахстанской нации возможно только на основе проведения такой языковой политики. Если в Казахстане будет осознана предпочтительность данной стратегии нациестроительства, то выбор в пользу казахско-русского двуязычия станет общепонятным и общепризнанным.
